сеанс любви не запланирован. Мне нужен стопроцентный самец, а не мочалка, издерганная другими бабами. Иди на недельку, отдыхай, накапливай продуктивную сперму, и не трать ее попусту, даже на собственную жену. Мне нужен пацан — богатырь. Ты понял меня, Костя?!
— Чего ж тут непонятного? Мальчика по заказу. А если девчонку сбацаю?
— Тогда вместо «Мерса» получишь тольятинскую модель-развалюшку. Понял?! — топнула она ножкой и встала.
— Тэк-с. Девку, как я понял, ты не хочешь. А эта затея согласована?
— С кем?
— Ну, это, гм… , с Александром, с кем же еще?! — я глянул в ее широко раскрытые голубые глаза.
— Здрасьте! Я же тебе с самого начала жужжу, что Сашка грезит пацаном. Вот Фома — Неверный!… Неужели ты не догадался, что именно он — автор этого проекта?!
— Ладно! Не трынди. Будет тебе пацан…
— А член покажи. На месте ли он или бабы совсем его откусили?
— На! Смотри, — я расстегнул ширинку и вывалил наружу своего «Пацана». За время выяснения наших отношений он успел проснуться и занять «Боевую стойку».
— Ах! Хорош! Надо же: такое богатство и такому недотепе природа отвалила! — она наклонилась, приблизила свои накрашенные губы и охватила ими головку члена. Я тут же почувствовал, как ее шаловливый язычок нежно щекочет его «темячко», стараясь проникнуть в дырочку. Я стал слегка подмахивать ей, на что она благодарно кивнула. Я понял, что «семафор» открыт и начал качать в ее рот, стараясь достать гланды. Делал я это сначала медленно, осторожно, но, когда она сама охватила меня руками за задницу и сильно прижала к себе, я понял, что разговоры закончены и пора показать моего «Бойца» в деле. Я заработал, что поршень в моторе, постепенно увеличивающего обороты. Она стояла передо мной на коленях, и в ее глазах светилось только одно: «Хочу! Хочу! Хочу!».
… Отмахав в ее жадно раскрытый рот с полчаса, я выдернул член, поднял ее на ноги, развернул, сорвал с нее эту жалкую мини-юбку, согнул пополам, уткнув голову в стол, раздвинул ягодицы и стал искать вход. Увидев мои затруднения, она помогла мне своими маленькими пальчиками направить член в попу. Я это сразу понял, что она так и поступит, так как забеременеть сейчас не входило в ее планы. А мне было уже все равно, в какую дырочку дуть. Главное то, что она была уже совсем рядом, этакая маленькая коричневатая точечка на этом нежном, холеном теле, от которого оторвать меня теперь никто бы не смог. Я охватил ее ягодицы жадными руками, раздвинул их до отказа и стал вводить свое красноватое «Дышло», властно раздвигающее стенки ее анала.
— Ой! Больно же! — передернула она попу вправо, затем влево, но, не выпуская «Дышло», прочно сидящее в глубине ее темного «туннеля».
— Терпи. И не дергайся, когда тебя мужик «шворит»! — прикрикнул я, вновь уткнув ее голову в стол и больно шлепнув по розовой ягодице.
— Смотрите на него! Как осмелел! А ну-ка отпусти меня, козел! — она попыталась освободиться от члена, но тут же получила от меня такой подзатыльник, что больше не возникала. Она уткнула подбородок в стол и стала хныкать, изображая плач. Но я был беспощаден. В таких ситуациях строптивость бабы надо безжалостно ломать.
… Я драл ее с такой скоростью, жесткостью и силой, что мне стало казаться, будто из ее попы уже пошел дым. Она тоже в эти мгновения, что было мочи поддавала мне задом, делая им не только поступательные, но и вращательные движения.
— Софья Михайловна! К вам пришли, — прошелестел голос секретарши в приоткрытую дверь.
— Закрой дверь, дура! Видишь, я занята…
— Вижу, — слабо подтвердил голосок в унисон скрипнувшей закрываемой двери.
Теперь я сильно давил руками на ее плечи, по самые яйца насаживая ее на себя.
Наконец-то свершилось то, что и должно было свершиться. Из моего «Ствола» белым фонтаном забила сперма. Ее было так много, что она не уместилась в ее попе и стала вытекать через край, словно раскаленная лава, покидающая жерло затухающего вулкана. Я нацедил ее в ладонь, повернул женщину лицом к себе и стал измазывать ее лицо этим благодатным веществом, из которого рождаются дети. Она не сопротивлялась, и даже пыталась зацепить мою ладонь своим сладостным язычком.
— Ну, как? — едва отдышавшись, спросил я.
— Супер! Но вообще-то ты нахал! Так унизить свою хозяйку! Ведь ты драл меня не как прекрасную леди, а как подзаборную шлюху.
— А разве это плохо? Читал, что все королевы, временами, мечтали быть подзаборными шлюхами, так как их так смачно никто не драл, а им так этого хотелось.
— Может ты и прав, — согласилась она, надевая свою измятую мини-юбку. — Короче! Ты все уразумел насчет работы через неделю?
— Все, моя госпожа! — слегка склонил я голову, прижимая ладонь правой руки к сердцу.
— То-то. И смотри у меня! Не балуй! Там тебе придется поработать более аккуратно и не столь ретиво. И чтобы все у меня внутри было цело и здорово! На производство ребенка идем. Понял?!
— Так точно, мой генерал! — вытянулся я в струнку, приложив ладонь к пустой голове.
… Через неделю она принимала меня у себя на даче в шикарной спальне. На ее скользких простынях я никак не мог удержаться, а посему свалил ее на пол, прямо на кусачий ковер и так ее оттрахал, что стал опасаться, как бы под нами не провалился пол.
Она визжала, как свинья, которую режут. Благо никого в доме не было, а не то досталось бы мне за изнасилование хозяйки. Мы сначала вместе считали оргазмы, но потом сбились со счета. Она так разукрасила мое лицо своими зубами и ногтями, что мне потребовалась помощь ее личного врача.
— Если будет сын, надеюсь, что на этом моя миссия закончится? — повернулся я к лежащей в полном откате на полу и часто дышащей женщине.
— Я еще и дочку хочу… Не отдавать же все этому рогоносцу, — ответила она.
… Через девять месяцев на радость мужу она родила чудесного пацана, очень похожего на меня. Он был так велик, что чуть не разорвал мамочку пополам. Александр плясал от радости. Я же, вместе с семьей, уже мчался на черном сверкающем «Мерсе» по просторной дороге в сторону Крыма. Мы ехали к моей маме, проводить отпуск, у которой я всегда был примерным мальчиком.