Бес - читать порно рассказ онлайн бесплатно

— И что теперь делать?
— Мда-а-а. Беда.
Мы с женой в полной растерянности стояли перед обугленными останками деревянного мостика. Речка Грязнуха своим видом полностью оправдывала данное ей название, и в данной ситуации была непреодолимым препятствием. Недавние сильные дожди превратили ее в быстрый мутный поток, и о переправе вплавь или вброд не могло быть и речи.
— Ты же говорил, что Севка тут весной проходил!
— Проходил. Ты же видишь, что головешки свежие совсем. Он недавно сгорел. Может молния ударила…
— А другой мост есть?
— Не знаю. Мы же всегда только этим маршрутом ходили. Щас карту посмотрю. Сымай рюкзак, отдохни пока.
Я тоже избавился от тяжелой ноши и вынул из-за пазухи карту. Маша пристроилась рядом и тоже углубилась в изучение.
— А вот здесь не пройдем?, — она ткнула в изображение брода в 3-х километрах к западу.
— Им уже не пользуются. Там заболотилось все — не обойти. Утонем… Смотри, лучше на восток двинуть. Видишь?
— Маслаевка, — прочитала жена название, — думаешь там кто-то живет?
— Даже если нет, там переночевать можно. В каком-нибудь доме заброшенном.
— Если их все не спалили или на дрова не разобрали.
— Но шанс есть, что люди остались. Значит, лодку можно будет раздобыть.
— Какую на хрен лодку! Мы 2 деревни прошли, ты там лодки видел? Бабки старые, да бухарики одни.
— Ты чего такая пессимистка? Все нормально будет! Лодки не будет — в доме переночуем. Дома не будет — палатку поставим! А с утра, отдохнувшие, до Уяровки дойдем. Там мост точно есть. Потом полями и к обеду уже на озере будем! Ты ж сама приключений хотела?
— Я хотела уже сегодня ночью в нашем озере искупаться. Голышом!, — она озорно ткнула меня в бок.
— Черт! Я пошел плот строить ради такого дела!
Маша засмеялась и чмокнула меня в щеку.
— Ладно, пошли в твою Маслаевку. До темноты надо успеть.
Мы вновь навьючили свою поклажу и двинулись вдоль реки на восток.
Деревню мы увидели издалека, когда поднялись на очередной пригорок. Несколько темных домиков выстроились в ряд на высоком берегу Грязнухи. К нашей радости, в одной из избушек горел свет, а из трубы вилась тонкая струйка дыма. Ускорив шаг, через 10 минут мы были в деревне.
Вблизи она выглядела не столь живописно. Дома были старыми, покосившимися и явно заброшенными. Кругом царило запустение и разруха. Единственное обитаемое жилище было на дальнем краю деревни. Подойдя к ограде, я громко крикнул:
— Хозя-аева-а! Есть кто живой?
Никто не отозвался. Прождав пару минут, Маша предположила:
— Старички может живут? Не слышат? Зайди, в окошко постучи…
Сняв рюкзак и оставив его у ограды, я открыл кривобокую калитку и вошел во двор. Подошел к освещенному окну и постучал. Дом, наконец, подал признаки жизни. Внутри что-то упало, а через несколько секунд занавеска отодвинулась и в окне появилось сморщенное старушачье лицо. Бабка выразительно уставилась на меня черными глубоко посаженными глазами из под густых седых бровей. Ее взгляд был не испуганным, не вопросительным. Он был оценивающим, и от этого взгляда по моему телу непроизвольно пробежали мурашки.
— Здравствуйте!, — громко, но миролюбиво произнесла Маша за моей спиной, — Мы — туристы. На Хрустальное шли, но там мост сгорел у Коровьей ямы. Вы…
Бабка не дослушала и скрылась из виду. Но через минуту скрипнула дверь на крыльце, и сгорбленная хозяйка вышла к нам во двор.
— Это гроза все, — прошамала она беззубым ртом, — шибко горело сильно. Отсюдова видать было.
— Мы так и поняли, — вступила в переговоры жена, — В обход пришлось идти. А Вы здесь одна живете? В деревне?
— Не одна-а, — бабка говорила забавно выделяя «а» и «о», — с котиком мы тута. Шастает где-то озорник! Не видали?
— Нет. А котика как зовут?
— Я баила — Котик.
— Котик «Котик», — хохотнул я, но старуха одарила меня таким пронзительным взглядом, что заставила осечься.
— И чаво вам тама, на Хрустальном?
— Туристы мы, — повторила жена, — 5-й год уже туда ходим с мужем. Каждое лето. Красиво там, природа, озеро…
— Да уж. Баско! Помоложе была, тоже бегали туда с девками… Но только мост там сгорел давеча. Молния. Шибко пылало!, — бабка начала повторяться.
— Бабуль, а лодки тут нет в деревне?, — прервал я
— Откель? Никифор вот жил, рыбалил, была у него лодка. Но помер лонись. Река стала потом, раздавило евоную долбушку. Нету лодки.
— Жаль. А в Уяровке мост стоит?
— Стоит, стоит, дитятки. Чаво с ним сдеится. Только далеча дотуда. Верст десять чай.
— Да мы знаем, — сказала Маша, — а переночевать тут где можно?
— Да где хотите. Избу любую выбирайте. Или истопка на угоре справная. Там можно. Только к себе я вас, милые, не пущщу. Уж не серчайте. Одни мы с Котиком живем. Одни.
— Нет, нет. Мы и не просимся, бабушка! Вот тут на другом краю хороший дом видели. Там можно?
— Это Никифора изба. Помер он. Дурное там место. Худое. Не надо там.
— Почему дурное?, — заинтересовался я
— Бесы там! Никифор их привечал. Оне ево и сгубили, окаянные.
Это было уже интересно. Мы с женой переглянулись, и по чертикам в ее глазах я понял, что ей тоже сразу захотелось остановиться именно там. Я даже представил себе, как она потом будет взахлеб рассказывать подружкам о ночевке в доме, полном нечистой силы.
— И что эти бесы там делают?
— Неживут. А чо им ешшо делать-то?
— В смысле «неживут»?
— Живут живые. А енто — нежить, неживет значицца! Не надо вам тудать.
— Да мы бы и не пошли, бабушка, — вступила Маша, — просто там единственный дом, где окна целы. Или еще есть?
— Несть. Были давеча тут тоже… туристы. Все стеклы побили, ироды. А Никифора дом не тронули. Бесы его боронят.
— А они какие? Бесы эти?
— Бесы — оне и есть бесы. Разные.
— Страшные?, — не унималась Маша.
— Для кого как, дочка. Кто духом силен, тех они сами пужаются. А кто слаб… Мужу твоему не страшны оне, вижу. А вот ты дочка — слаба духом, слаба… Крещеная?
— Да, а что?
— Не надо тебе туда. Не веруешь ты!
— Так я с мужем! Защитит защитник. Да и не боимся мы.
— Ну… Тады молись, молодка. Всю ночь молись. Авось минет.
— Что минет то?
— Утомилась я. Старая. Пойду я. Я свое сказала. Не шумите тока. И не берите оттудова ничего!
Она развернулась и, вздыхая и бормоча нечленораздельно, уковыляла в дом. Мы с Машей переглянулись и дружно рассмеялись.
— Ну что? Навестим бесов?, — весело спросил я
— Пошли конечно! Не на сквозняке же спать! Молитвы знаешь?
— Отче наш, иже еси на небеси… Нет! Дальше не помню. А вот еще: хлеб аз есмь. Аминь! Все!
— Зачет! Будешь меня охранять. Главное — про «хлеб аз есмь» не забудь!
Мы подхватили рюкзаки и в радостном возбуждении пошли к дому Никифора. Дом оказался в приличном состоянии. Окна, двери — целы. Все убранство на месте: посуда, ведра, нехитрая мебель. Разместились мы с комфортом. На кровати лечь побрезговали: вдруг именно на ней этот самый Никифор преставился. Вместо этого собрали все половики и разложили их посреди комнаты в несколько слоев. Получилось роскошное мягкое ложе. Маша даже нашла в комоде относительно чистые простыни. Придирчиво изучила их, но все же стелить не отважилась. Решили обойтись спальником. Перед сном перекусили чуть-чуть и, несмотря на ранний час, решили лечь спать.
Спал я плохо. Всю ночь меня тревожили какие-то скрипы и шорохи, которыми был наполнен старый дом. Умом я понимал, что скорее всего это просто звуки рассыхающейся древесины и мыши, но все равно было жутковато. Все-таки старая карга глубоко поселила во мне тревогу своими бесами. Зато Машка дрыхла безмятежно, словно доказывая, что бабка ошиблась. Это она сильна духом, а не я. Не помню, во сколько я отключился, но спал, казалось, всего минуту. Жена бесцеремонно растолкала меня.
— Вставай, лежебока! Уже 6 утра. Идти пора.
Вылазить из уютного спальника сперва не хотелось, но тут мне в нос ударил божественный аромат свежесваренного кофе.
— Кофе? Откуда?, — встрепенулся я
— Буржуйку во дворе нашла. Сама затопила!, — гордо ответила Маша, — Посуда есть, вода — в колодце. Вку-усная! Держи!
Она протянула мне кружку с дымящимся напитком. Сон сразу, как рукой сняло.
— Смотри, чего я тут нашла!, — она показала мне красивый тяжелый деревянный резной гребень, украшенный поблекшими бусинами и массивными бронзовыми накладками, — Винтаж! Правда здорово?
— Клевый… А ты не забыла, что старуха запретила тут что-то брать?
— Да брось! Ты ж не всерьез? Кому он тут нужен?
— Ну смотри, — и я тут же выкинул этот гребень из головы.
* * *
Солнце палило нещадно, вызывая непреодолимое желание сбросить с себя все и улечься где-нибудь в тени на траву. Еще хуже было то, что дороги под ногами не было. Приходилось идти по заросшим травой полям и преодолевать бесконечные холмы и пригорки. Но близость цели все же гнала нас вперед. И вдруг, после очередного перелеска, как луч света в темном царстве, прямо по курсу, мы увидели озеро, ослепительно сверкавшее на солнце водной гладью.
— А-а-а-а!!!, — восторженно закричала Маша и ускорила шаг (откуда только силы взялись?), — Мы дошли-и-и!!!
Я едва поспевал за ней. Последние 500 метров показались мучительно долгими, хотя под конец мы почти бежали. Оказавшись на нашей полянке, мы первым делом сбросили обрыдшие рюкзаки. Я без сил повалился на мягкую траву, а Маша принялась лихорадочно сбрасывать с себя одежду. Трусики она стягивала уже на ходу, чуть не упав. Отшвырнув их в сторону, жена с гиканьем со всех ног бросилась в прозрачную воду, подняв тучу брызг. Уйдя под воду с головой, она вынырнула метрах в 15 от берега. Повернулась ко мне и, размахивая руками, восторженно заорала:
— Же-енька-а-а!!! Я в раю-у-у! Вода — супер! Иди ко мне-е!!!
Не дожидаясь ответа, она начала резвиться, как маленькая девочка. Я с удовольствием смотрел на нее, отдавшись накатившей на меня истомой долгожданного отдыха.
— Давай сюда-а-а!!!
Медленно поднявшись, я тоже разделся догола и направился к водоему. Все быстрее, быстрее, быстрее. Уже у самой кромки воды, я с воинственным воплем ворвался в царство блаженной прохлады. (Специально для .оrg — ) Нырнул, наслаждаясь тем, как вода обволакивает мое нагое тело.