Мaмe и пaпe виднее. Три. - читать порно рассказ онлайн бесплатно

Дверь щелкнула и стала с противным скрипом открываться.
— Коля… — послышался смущенный шепот.
— Что, пап? – раздраженно прошептал я, отрываясь от Юлькиной груди и вытирая губы.
— Да я… — он мялся там, у двери, страстно желая шагнуть в нашу спальню и все еще стесняясь своих греховных желаний. – Клавка… там… нуу…
— Да заходи, пап Сереж, — прошептала Юлька в сторону двери, и тень торопливо скользнула к кровати.
Жена тихо захихикала и положила руку мне на хуй:
— Не сердись, Колечка… Что я, маму не знаю…? От нее только папка довольный уходит… Пап Сереж, — она повернулась к моему отцу, — не расстраивайся. Заебала?
Видимо, отец кивнул, потому что вторая Юлькина рука переместилась в ту сторону и стала двигаться. Видимо, Юлька гладила его по плечу. Или еще по чему.
— Я уже вставить хочу, а она всё: лижи да лижи, там кусни, тут сосни… Яйца трещат…
Мы с Юлькой захихикали, отец смущенно присоединился к смеху.
— Ты не сердись, Николай, — прошептал он. – Юлечка твоя… Она… Она…
— На молодую потянуло, — демонстративно обиженно заявил я. – Конечно, полгода, как Федьку родила, вся такааая… Молочная…
— Ага! – с жаром согласился отец. – Точно: молочная! Ну не могу! Юль, ну прости… стоит на тебя… Каменный! Попробуй… Ага… Да… Да… Оооо… ПомнИ…
На самом деле я не сердился. От Юльки не убудет. Она и до родов была до ебли жадная, там матерны и отцовы гены сошлись. А после родов и вообще ненасытной стала. Две палки на ночь, подряд – это так… типа – ты чего, муж, ебешь супружницу на отъебись…? Еще же и сиськи сцедить надо… Я уж молчу, что с пизды у нее теперь течет, как у тещи…
Так что вовремя отец приехал погостить. Типа мамку проведать – чего она у сватов загостилась…? Как будто не знает чего: та с Михалыча не слазит!
Отец, как Юльку увидел после родов, дурной сделался. Шепчет: сынок, я влюбился! Типа последний рывок! Не могу – хороша невестка, пиздец!
А та только за. В первую же ночь после моего хуя к нему ушла и только под утро вернулась. Ну, говорит, и отец у тебя! Мужииик!!! До сих пор влагалищем его стояк чую. Наконец-то хоть кто-то проебал, как я хочу.
Вот и отец мой у нас поселился… Формально у мамы Клавы числится, но у нас в спальне он частый гость… Очень частый гость!
Пока Юлька отцу насасывала, я к очку ее пристроился. Можно, конечно, к теще подняться, но… Лень, бляяя… Дырка есть, рядом… Я не помешаю…
Но идти не пришлось.
Дверь снова заскрипела. Когда же я ее смажу???
— Ой, лялечки… Ой, простите мать… — Голая Клавдия Захаровна скользнула внутрь спальни, остановилась, прислушиваясь. – Коль, отец твой тут? Поссать вышла, на секунду, а того уж тютькой звали. Съебался… Ну не к жене ж он пошел, не к Наташке? Третьим лишним?
— Еб твою мать, Клавка! – захохотал мой отец. – Везде найдешь. Блять, дай с сиськами твоей дочки хоть набалуюсь. Твои-то сто лет как пустые висят до пупа! Я уж кончи твоей нажрался, программу минимум выполнил. Дай и спустить-то!
— Да я тебе что? – громко возмутилась теща. – Еби, не жалко. Юлька после родов, ей повышенный интимный интерес потребен. Я знаю, что дитю моему надо.
Следует учитывать, что спор этот происходил в тот момент, когда отец уже наяривал Юльку, которая сдавленно и сладко постанывала, стараясь не шуметь.
Однако Федька в кроватки зашевелился, проснулся и принялся реветь.
— Вот черти! — прервала стоны Юлька, — сына разбудили-таки. Я же просила – потише! Дайте поебаться-то!
Она встала, врубила бра, принялась успокаивать Федьку.
— Ну вот, — Юлька вернулась в постель с сыном, — теперь только титькой его угомонишь.
Она легла на спину, приложила мальчика. Тот мгновенно нашел мамин сосок и зачмокал.
— Мужика завсегда титькой успокоить можно! – мама Клава уже сидела рядом со мной и ласкала мой одинокий ствол. Она обратилась к отцу: — Чего сидишь? Еби!
— Я… — растерялся тот. – Она ж… кормит…
— А тебе не похую? – теща уже залезла на мою залупу и задвигала лобком. – Тебе внук родной мешает, что ли?
Юлька и правда, придерживая сына, широко раздвинула ляжки, приглашая хуй отца в свои глубины. Пиздячьи губы, набухшие и мокрые, разошлись, открывая огромное слизистое розовое отверстие. Отец аккуратно навис над невесткой, ввел залупу между губ, застонал, начав покачиваться туда-сюда…
Юлька тоже затащилась, постанывая и от нежных фрикций в ненасытном влагалище, и от сладкого стимулирования Федькой соскА.
Смотреть на них было приятно.
— Маам… — прервала стоны Юлька и захихикала, — я не разберу: у Феди что, тоже стоит, что ли?
— Ну, наше ж семя! – рассеянно объяснила Клава, двигаясь на мне. – Мужик, как титьку схватит, сразу мозги теряет. Они у него в писюн стекают! Нааш внучок, наша кровиночка…
Какое-то время все сладко стонали.
— Соскучился, сЫночка? – участливо спросила меня, наконец, мама Клава. Она хрипло дышала, надеваясь на мою елду то пиздой, то сракой.
Я засмеялся:
— Да утром только палку тебе кинул. На кухне, ты яишницу жарила…
— А… — рассеянно протянула теща, сосредоточившись на ощущениях в своих блядских щелях. – Так то когда было-то… Сколько спермы утекло…
— Давно, — согласился я и сообщил: – Скоро кончу.
— Давай, давай, зятек! – Клавдия Захаровна задвигала огромным, но проворным задом быстрее. – Спусти, спусти мамочке в маточку!
— Колька… — захрипел отец, — я ща тоже… Пять сек, о кей? Давай вместе?
Я был не против.
В этот момент дверь заскрипела в третий раз.
Ёб твою мать!!!
На пороге стоял голый Михалыч в обнимку с моей голой же мамой.
— Шо за шум, а ебли нету? – заржал тесть, но осекся. – Оппа! Наташ, да они тут вовсю сношаются! И без нас! Гля, даже Федор участвует. Пидафилы ябучие!
— Давай! – застонал отец мне, не обращая внимания на вошедших.
Мы стали кончать…
— Огооо…! – уважительно заявил Михалыч, проходя к кровати. – У них тут хор имени… Хуятницкого, Наташ, га-га-га!!! Нихуя твои муж и сын выкобенивают! Оприходывали моих блядей в две дудки, понимашь! Ишшо и внука привлекли!
Моя мама засмеялась:
— Они такие, Толь… — она с любовью рассматривала, как ее муж слезает с невестки, из огромной щели той течет ручеек семени, а с хуя ее сына слазит сваха и из щели той по ляжке тоже течет. – Как я их люблю… Мои мальчики!
— Мммм… — Михалыч явно ревновал. Передразнил, — мои мааальчики… Ты, Наташ, лучше расскажи, как ты орала в голос, когда я тебе прямую кишку стимулировал? Я разве не «мой мааальчик»???
Мама нежно прильнула к свату, сжала в ладошке его огромный яйца:
— Ты тоже мой мальчик, милый! Орала, правда! – она повернулась к нам, — Толечка меня уже почти подготовил к аналу. Думаю, скоро и я смогу принять его огромный елдак в анус.
— Да ты просто психологически не настроена, — заявил отец. Он лежал, закинул руки за голову, а Клавдия Захаровна вылизывала его залупу, очищая ее от семени и от соков дочери. – Помнишь, я ж тоже нежно, аккуратно… А у тебя сфинктер как резиновое кольцо, блять. Чуть палец не сломала! Толик, она его сожмет, и ни в какую… Я палец вытащить не могу! Как целочка в первую брачную ночь.
— Вооо, — гордо провозгласил тесть, — мне ваших психологов нахуй не надо. Я Наташеньку раскрыл… У меня секрет есть…
— Какой секрет, пиздун ты! – засмеялась Клава, принимаясь за очистку моей залупы, — ты меня, к примеру, не готовил. С размаху засадил в жопу, ни здассте, ни досвиданья, и с тех пор не вынаешь… Мне очко не вылизывал… Нуу, редко… Не то, что я тебе…
— Хватит ревновать друг друга, — засмеялась Юлька, — мам Наташ, ну так… может, прямо сейчас папка вас в жопу и отдерет?
Мама покраснела, засмущалась. Чувствовалось, что она не против, но стесняется… Даже верх ее обвисшей груди покраснел, а соски напряглись, ареолы так сексуально сморщились.
— Правда, Наташ, — подключился отец, положив пальцы Юльке на губки и слегонца поглаживая их влажность, — мы уж с Николаем отстрелялись… пока… А ты, раз хочешь… Давай, короче!
— Ну мальчики… — мама все еще жеманничала, — ну мне стыдно… Это очень интимно… Не для лишних глаз… Коль, только не смотри… Ладно?
Я сделал вид, что прикрыл глаза ладонью, раздвинув пальцы:
— Мам, у меня найдется тут занятие.
— Давай, давай! – тесть заспешил. Одной рукой он стал устанавливать маму раком, так, чтобы всем был виден подходящий ракурс на его залупу, входящую в мамино очко, а другой принялся наяривать елду, которая, впрочем, стояла с самого момента его появления на пороге нашей спальни. Честно говоря, я всего-то несколько раз видел, как тестев хуй висит. Обычно он или стоял или был в одной из дырок каждой из трех баб, живущих в доме.
Мама покорно опустила верхнюю часть туловища вниз, оперлась руками о пол, ноги не сгибала, а только чуть-чуть присела, чтобы ее жопа была на уровне лобка свата.
— А? – засиял тот, как заправский фокусник, демонстрируя мамин бледный зад, — какая ягодка, а…? Ммммм… И я… сейчас… ее… распечатаю!
Михалыч раздвинул мамины ягодицы, обнажив темный круг входа в анус, окруженный редкими черными волосами, и смачно плюнул в самый центр. Сфинктер машинально дернулся, сжался. Мужчина плюнул еще раз, хитро осмотрел нас, зрителей.
Юлька лежала с Федькой на животе. Мальчик крепко спал. Ряжом с ней лежал отец, который легонечко ласкал Юлькин клитор. Та в ответ совсем незаметно подрачивала его вялый член.
Мама Клава сидела на моем хую, который тоже был вялым, но в огромную тещину пизду все-таки втиснулся и сейчас там принимал душ из обильно текущих бабских соков. Я в ответ подкручивал маме Клаве соски, пощипывая их и оттягивая… Она тяжело вздыхала и чуть постанывала в особенно болезненные моменты.
Все с жадность уставились на мамино очко.
Михалыч даже опустился на колени, поцеловал нежное место у входа в анал, а затем высунул неожиданно невероятно длинный